Александр Невский
 

Обаяние Востока

Факт, что правящая элита Золотой Орды смотрела не на север, а на юг — арабские страны, откуда шел свет культуры и роскошь обыденной жизни привилегированных слоев общества. Даже полтора века спустя, в течение которых Европа интенсивно развивалась, по сравнению с Востоком она «выглядела более бедной и отсталой частью света. Особенно низким был уровень материального производства. В 1500 г. в странах Запада (католические страны Европы) было 68 млн. жителей, или 16% всего населения земли. На них приходилось около 18% мирового промышленного производства; в расчете на душу населения это было несколько меньше, чем на Востоке. Недоедание и бедность были уделом большей части жителей... Лишь страны Южной Европы, и прежде всего Италия и Испания, находились на уровне, близком к богатым странам Востока... По утверждению современников, крестьяне балканских провинций Османской империи в XVI в. жили значительно, в XVII в. — несколько лучше, чем крестьяне сопредельных стран Запада (Иванов, с. 6)». В то время Европа знакомилась со своим античным прошлым через переводы с арабского. Восстановление античной культуры в Европе началось с Италии, и потому, не случайно, что помимо мусульманского Востока Золотая Орда обращала свой взор на богатые торговые республики Венецию и Геную. Распространить свое культурное влияние на власть имущих в Золотой Орде пытались и мусульманский мир, и Западная Европа, и Русь. В то время самыми сильными проводниками влияния были религия и торговля.

В середине XIII в. «принятие Берке-ханом ислама вызвано было, по-видимому, политическими соображениями, — пишут Б.Д. Греков и А.Ю. Якубовский. — С одной стороны, связь Золотой Орды с Булгаром, с ремесленно-торговыми и культурными городами Средней Азии..., откуда в оба Сарая — Сарай Бату и Сарай Берке — приезжали ремесленники, купцы, художники, ученые и разнообразные представители тогдашней феодально-мусульманской интеллигенции, с другой — настойчивые предложения мамлюкского Египта, дружба с которым была так выгодна Золотой Орде, принять ислам, — несомненно, ставили золотоордынских ханов в положение покровительства политике исламизации страны. Однако сколько Берке-хан ни старался углубить исламизацию, последняя при нем захватила только верхние слои господствующего класса, да и то только те, которые были близки к ханскому двору» (Греков, Якубовский, с. 80). Лишь Узбек-хан в первой половине XIV в. сделал ислам государственной религией. Но и при нем, как утверждают те же авторы, мусульманами были в основном представители знати (Там же, с. 91).

Влияние Западной Европы после безуспешных попыток миссионеров распространить католичество осуществлялось через торговлю и колонизацию Крыма. Вот как об этом пишет Марк Крамаровский. «Интегрирование Черного моря в международную торговлю городских республик Италии в 1261 г. и стабилизация континентальных караванных путей в масштабах «Pax Mongolica» ввели Северное Причерноморье в систему качественно новых экономических и культурных отношений Востока и Запада. В реальной исторической жизни это означало, что тюркская степь, еще не успевшая освоить мощную волну инноваций, пришедших с монгольским вторжением, вынуждена была принять из Заморья, со стороны мусульманского Малоазийско-Ближневосточного и латинского Средиземноморского культурных миров, новый поток людей, товаров, монетных номиналов и идей, — всего, что сопутствует созданию нового рынка. Его основное отличие от старого домонгольского — внестихийная природа: новый рынок провоцировался (выделено Крамаровский — Э.К.) новым централизованным феодальным государством... реальная власть в Крыму принадлежала Солхату, опиравшемуся не столько на воинскую мощь, сколько на силу монетного чекана. Рост торговли активизировал перераспределение «излишков», что, в свою очередь, способствовало становлению рынка: в семнадцати городах Дешт-и-Кыпчак, стремительно выросших в центры провинций, чеканится монета общегосударственного образца. В широтном измерении ареал джучидской монеты простерся от Пруто-Днестровского междуречья до берегов Орхона. Новая линия в материальной и духовной культуре, позволяющая рассматривать узкую прибрежную полосу Евразийского пояса степей и крымских предгорий в качестве особого экономического и культурно-исторического района, сложилась на базе торгово-ремесленных центров Юго-Восточного Крыма и Приазовья в период 2-ой половины XIII — начала XIV вв. По существу речь идет о формировании одной из важнейших зон культурогенеза Золотой Орды, обладавшей собственной спецификой и динамикой развития на протяжении нескольких столетий. Здесь на почве смешанного этноса, где вместе с традиционными для Крыма и Приазовья населением жили малоазийские тюрки, иранцы, выходцы с Балкан, русские, армяне, грузины, евреи, византийские греки, генуэзцы, лигурийцы, венецианцы и выходцы из других областей Италии, каталонцы и пр., зарождается новая материальная и художественная культура поистине космополитического характера... Новая линия в материальной культуре характеризуется тесным переплетением джучидской тюркско-монгольской (городской и степной), греческой (византийской), сложными по составу армянской, крымско-малоазийской и латинской традициями ремесла» (Крамаровский, с. 38—40).

Из примеров, приводимых этим ученым, видно, что, с одной стороны, латинское влияние на Орду несомненно, с другой — неустойчиво: постоянно живущими в Крыму итальянцами были относительно немногочисленные ремесленники. К тому же нельзя преувеличивать итальянское культурное влияние конца XIII — начала XIV века. Оно стало мощным лишь со времени Возрождения. Последнее только началось в Италии с 30-х гг. XIV в. и могло оказать влияние на Орду лишь во второй половине XIV — первой XV вв. Однако в это время взлет Золотой Орды прошел и начался ее упадок. Несовпадение по времени!

Особые политические и культурные отношения сложились у Золотой Ордой и мамлюкским Египтом. Египетские султаны — выходцы из Золотой Орды и их ордынское (кипчакское) окружение поддерживали тесные связи с отчизной. Султаны возводили на родине мечети.

Как ни странно, труднее всего оценить православное влияние на кочевое население Золотой Орды и жителей главных городов. Исторические свидетельства ограничиваются констатацией удачных попыток приобщения отдельных представителей властной элиты к православию. В тени остаются православные люди и вообще славяне степных городов (см. Сочнев, Борисов, Покровский, Насонов и др.). Известно, что торговые связи русского Леса и тюркской Степи были не слишком сильными. Хлеб в главные города и степь шел из Булгарии, с булгарским хлебом не могли конкурировать зерновые ни Рязани, ни Северного Кавказа (см. Греков, Якубовский, с. 101—102). Несравнимо более сильные связи были между тюрками-кочевниками и тюрками-земледельцами — булгарами (Халиков, с. 73).

Безусловно, что хозяйственная интеграция внутренних частей Золотой Орды, включая Русь, была слабой. Кажется, для средневековья была создана превосходная инфраструктура, однако беда в том, что она была ориентирована не на внутреннюю, а на внешнюю торговлю. Государство создало условия для безопасной и хорошо организованной международной торговли, которая могла дать предметы роскоши, в меньшей степени предметы первой необходимости, но — не продовольствие. Движение товаров, например, согдийских купцов включало шелк, коноплю, серебро, золото, нашатырь, лекарственные травы, латунь, стекла изумрудного и красного цвета, некоторые виды тканей и т. д. (Аскаров и др. 1991, с. 7).

Естественное разделение труда между группами А и Б не вылилось Золотой Орде в интенсивный обмен продуктами труда земледельца и скотовода — хлебом и скотом, плодами суши и моря. Вспомним: «С собой нужно брать также муку и соленую рыбу, так как в пути следования можно встретить много мяса, но нет того, о чем сказано выше». Причем «у тех из них, которые живут в степи, там мясо не продается и не покупается», — писал Ал-Омари (цит. по Сафаргалиев, с. 359). Натуральность хозяйства и отсутствие обмена результатами труда через всеобщий эквивалент — деньги имеет и свою положительную сторону: государство может жить само по себе, а народ — сам по себе, вне всевидящего государева ока.

В государстве, где был порядок и где, не исключено, основные доходы слагались не из налогов, а из обслуживания главной в то время международной транспортной артерии — Великого Шелкового Пути, население, не обремененное большими налогами, защищенное созданным государством порядком, находящееся в исключительно благоприятных для средневековья условиях, имеет возможность увеличивать благосостояние и численно расти настолько, насколько позволяют природные ресурсы и технологические возможности их эксплуатации. Относительно Руси это подтверждается тем фактом, что здесь именно в это время интенсифицировался процесс Великой русской распашки, который в принципе невозможен без значительного роста населения. Отличие этой распашки от западно-европейской было в том, что на Руси были не большие селения, в которые люди сбивались целях безопасности, но одно-двух-трехдворки, свидетельствующие о возможности жить вполне безопасно небольшими семьями (подробнее см. Кульпин 1994, 1995).

 
© 2004—2024 Сергей и Алексей Копаевы. Заимствование материалов допускается только со ссылкой на данный сайт. Яндекс.Метрика