Александр Невский
 

на правах рекламы

• Интегративный нутрициолог разбор анализов услуги

Клиничсекий нутрициолог гайды от нутрициолога услуги;Интернет-магазин БордСклад.Ру : сноуборды недорого быстрая доставка

Новгород Великий

Совсем иную картину общественного развития мы можем наблюдать в Новгородской земле.

Несмотря на то, что природа здесь не баловала земледельца, основным занятием новгородского крестьянства, как и в других русских землях, было земледелие. Но тот же крестьянин рано научился извлекать богатства, находившиеся и в недрах земных. Имею в виду соляной раствор, который давал немалый доход предприимчивому новгородцу. Многочисленные реки, речки и озера и два окаймлявшие Новгородскую землю моря (Балтийское и Белое) снабжали новгородца в изобилии хорошей рыбой, тюленьим жиром, моржовыми клыками и кожей нерпы. В лесах, тянувшихся на огромные пространства, разнообразный зверь давал меха и мясо, пчелы — мед и воск. Меха, так дорого ценившиеся и дома и особенно за границей, однако обогащали не тех, кто ловил и бил зверя, а тех, кто властвовал над охотником: меха поступали в качестве оброков и даней, следовательно путем принуждения, в руки владельцев земли, т. е. бояр, успевших захватить лучшие места на огромной территории Новгорода.

Ремесло в Новгороде выделилось от сельского хозяйства рано. В глубокой древности новгородцы были известны как хорошие гончары и плотники. Самый главный город этой земли, — но не самый старый, — Новгород появился при тех же приблизительно условиях, что и Владимир на Клязьме. Он победил более старое поселение городского типа, Ладогу, и по-видимому победил тем же оружием, что и Владимир. Два новгородские конца (из пяти) сохранили нам воспоминание о ремесленном происхождении этого города. Гончарный и Плотницкий концы, по-видимому, были ремесленными поселками, включившимися в состав нового большого города.

Немало и других городов возникло на территории этого княжения.

Исключительные удобства местоположения Новгорода рано поставили его в выгодные торговые условия. В Ильмень впадают реки, текущие с востока (Мста), с запада (Шелонь), с юга (Ловать); с запада же близко к Новгороду проходит Луга, связывающая Новгород с Балтийским морем, с которым Новгород имеет кроме того еще более прямую связь через Волхов, Ладожское озеро и Неву.

Множество мелких речек, впадающих в Ильмень и Волхов, служили и доселе служат прекрасными путями сообщения для окрестного населения.

Взгляните на Волхов у Новгорода сейчас. На его мутной воде там и сям белеют паруса. Их много. Это окрестные жители едут в город. В базарный день на реке больше челнов, чем телег на торговой площади.

С XI века, когда оживился великий водный путь «из варяг в греки», Новгород стал особенно энергично расти. Уже не одни окрестные кустари возили сюда на сбыт свои изделия. Со всех сторон огромной страны стали поступать сюда меха, мед, воск, сало, пенька, смола, поташ, деготь и другие продукты. А в этом оживленном городе кого только не было: греки из Корсуни и Константинополя, арабы из далекой Азии, болгары из Прикамья, скандинавы и финны, славяне, евреи, прибывшие сюда из разных стран.

Для того чтобы закупить новгородское сырье, в котором нуждались Европа и Азия, с разных концов Европы и Азии купцы свозили сюда сухие краски, металлические изделия, вина, сладости, фрукты.

Зимой на лошадях, летом на судах в Новгород беспрерывным потоком шли товары, расходящиеся отсюда по разным углам русской и не русской земли. Движение в городе большое. По бревенчатым мостовым развозят товары в складочные места (дворы немецкий, готский и др.). Не удивительно, что Новгород стал богатейшим городом.

Но кто же здесь так сильно богател?

Купцы? Это несомненно. Но были тут люди и побогаче купцов. Это — бояре новгородские.

Купец мог только скупать у населения те продукты, которых требовал рынок. Но крестьяне, основное новгородское население, не производили на сбыт, и закупать у них много было нельзя. Бояре же, издавна освоившие огромные пространства земли, населенной крестьянством, славянским и неславянским, имели возможность заставлять своих подданных свозить им меха, пряжу, хлеб, полотно, жиры, мясо, мед, воск и пр. Волей-неволей крестьянину приходилось тащить не только свои избытки, а и самое для него необходимое.

Если боярину этого казалось мало, он забирал свою дружину и отправлялся с нею подальше на север и восток и там нападал на туземные племена, таким путем впервые узнававшие о существовании Новгорода с его алчными до наживы хозяевами.

К концу XI в. боярские дружины дошли до Урала. Бывавшие там люди дразнили аппетиты не только новгородцев, но и южан (киевлян) своими рассказами о чудесах этих далеких краев: там, в далекой Югре, с неба падают тучи, из которых выходят маленькие белки и олени, которые тут же вырастают и разбегаются по земле, в Уральских горах живут неведомые люди, предлагающие меха в обмен на железные изделия.

Все эти рассказы, идущие из Новгорода, говорят о том, что именно больше всего интересовало новгородцев, что их тянуло на север и восток. Это — меха, металл, рыбий зуб. За ними новгородское боярство и отправляло свои вооруженные дружины (ушкуйники, от лодок-ушкуев, на которых они передвигались). Они захватывали все новые и новые богатые земли, давая возможность своим господам богатеть беспредельно.

Так в Новгороде успело образоваться два слоя богачей — боярство и купечество, с явным преобладанием силы бояр. Нигде в это время на Руси не было боярства более могущественного. Этот факт наложил свой отпечаток на всю историю Новгорода. Бояре использовали свою силу и политически: вынужденные считаться с городской массой, они все же захватили в свои руки власть и превратили Новгород в боярскую республику. В конце 30-х годов XII в. Новгород стал республикой.

В этой республике бояре отвели более чем скромное место и князю. И не случайно многие историки в недоумении останавливались перед вопросом: зачем и почему князь, несмотря на всю незавидность своего положения, все-таки сидел в этом боярском гнезде?

Действительно, князя здесь сжали со всех сторон: он даже на охоту ездить не мог, куда хотел, не мог пасти своих лошадей на не указанном заранее месте, рыбу впрок мог заготовлять только там, где разрешало ему вече, предварительно оговорившее все эти и подобные мелочи в договорной грамоте, на которой князь должен был целовать крест. В Новгороде князь — всегда пришелец из чужой, хотя бы и соседней земли, так как Новгородская земля своих собственных князей не имела: они шли в Новгород со стороны. Зачем и почему?

На этот вопрос ответить нетрудно.

Новгород находился в окружении земель, во главе которых стояли князья и короли.

Новгород не мог в силу своих жизненных интересов не входить в постоянную и тесную связь со своими соседями, а эти соседи из-за Новгорода, можно сказать без преувеличения, все перессорились и передрались. Все они считали для себя важным так или иначе связаться с Новгородом как с крупным торговым центром в интересах своих собственных княжений.

Кто в данный момент из князей был сильнее, тот энергичнее стремился отодвинуть от Новгорода конкурентов, для того чтобы использовать его для себя.

В 1148 г. киевский князь Изяслав Мстиславич обвиняет Юрия Долгорукого, князя суздальского: «Се стрый мой Гюргий из Ростова обидит мой Новгород и дани от них отоимал и на путех им пакости деет, а хочю поити на нь и то хочю управить либо миром, либо ратью».1

По мере ослабления Киева его шансы на влияние в Новгороде падают, но тем не менее притязания киевских князей не прекращаются.

Андрей Боголюбский, сидя во Владимире, решительно заявляет, что будет искать Новгорода «добром или лихом». Из-за Новгорода главным образом он вошел в конфликт с Киевом. В 1169 г. он снарядил поход на Киев с целью покончить с его старыми притязаниями, а в следующем году — на Новгород с намерением подчинить его себе. 8 марта 1169 г. рать, снаряженная Андреем, взяла Киев и нанесла ему непоправимый удар. Новгородцы в битве 25 февраля 1170 г. отразили суздальское войско и упрочили свою независимость.

Преемник Андрея, владимирский князь Всеволод «Большое гнездо», вел ту же политику еще более настойчиво и успешно, он ревниво оберегал Новгород для себя. Опираясь на часть связанного с Суздалем своими интересами новгородского боярства, он держал в Новгороде в качестве князей своих ставленников, лишь заменяя одного другим тогда, когда под властной рукой владимирского князя делалось новгородцам; невтерпеж.

Посылая в 1206 г. своего старшего сына Константина в Новгород, Всеволод подчеркивал, что старшему князю следует сидеть в городе, имеющем «старейшинство» во всей русской земле, каковым он считал Новгород. «Поеди в свой город, — говорил Всеволод Константину, вручая ему крест и меч как символ власти, — на пасение людей своих от противных». Но этот обряд инвеституры имеет и другую, для нас важную сторону. Он устанавливал зависимость вассала от сюзерена. И мы нисколько не ошибемся, если и здесь отметим основную тенденцию Всеволода — поставить в зависимость от себя Новгородскую землю. Из дальнейшего поведения Всеволода и Константина это делается совершенно ясным.

Красочной фигурой в истории Новгорода этой поры был боярин Дмитр Мирошкинич, ставленник Всеволода. При поддержке Всеволода Мирошка (отец Дмитра) стал посадником новгородским. Та же всеволодова рука участвовала и в поставлении новгородского епископа Митрофана. Но и враждебные Всеволоду силы не дремали.

По смерти Мирошки новгородское вече вопреки ожиданию Всеволода выбрало в посадники не сына Мирошки Дмитра, о чем хлопотал Всеволод, а враждебного Всеволоду Михалку Степановича. Всеволод принял решительные меры: послал в Новгород своего сына Константина, настоял на низложении Михалки и выборе Дмитра, применив при этом действия весьма резкие, вплоть до казни боярина Олексы Смысловича без воли веча новгородского.

Новгород оказался во власти Всеволода, как в тисках. Чем крепче осуществлял Всеволод свою волю в Новгороде, тем энергичнее он уверял новгородское вече в неприкосновенности его суверенных прав. После того как он умудрился в 1209 г. заставить новгородское войско участвовать в своем походе на дружественную Новгороду Рязань, т. е. заставил новгородское вече выполнять политическую программу, шедшую вразрез с интересами Новгорода, он счел возможным подтвердить новгородские старые вольности: «вда им волю всю и уставы старых князь, его же хотеху новгородци и рече им: кто вы добр, того любите, а злых казните».2

Всеволод с рязанского похода прихватил с собой во Владимир своего сына, новгородского князя Константина, и раненного в бою посадника Дмитра. Сделал он это не случайно, так как, очевидно, до него дошли слухи о том, что в Новгороде готовятся грозные события, в частности суровая расправа со сторонниками Всеволода и в первую голову с князем Константином и посадником Дмитром. Новгородское войско вернулось в Новгород, но не свернуло своих знамен, не разошлось мирно по домам, а собралось на вече, на этот раз не предвещавшее Суздалю ничего хорошего, так как не много говорили на этом вече. Дело было ясно. Политика Мирошки него сына, опиравшихся на силу Суздаля, потерпела крушение. Усилились враги суздальского князя, обвинявшие сторонников Суздаля в том, что они в угоду Всеволоду пренебрегали интересами Новгорода: «яко ти (Мирошкиничи) повелеша на новгородцах сребро имати и по волости куны [в тексте очевидно ошибочно "куры"] брати, по купце виру дикую и повозы возити и все зло».

Народный гнев обрушился прежде всего на Мирошкиничей. Богатые дворы Дмитра и Мирошки были разграблены и сожжены, их села, люди и движимое имущество распроданы. Получилась большая сумма, которую распределили между собой участники движения в городе, кое-кто тайно нахватал всякого боярского добра, и многие от этого даже разбогатели.

Векселя, найденные у Мирошкиничей, которые восставшая масса не могла использовать, были сохранены с тем, чтобы передать их в распоряжение князя. Очевидно, вече предполагало призвать себе князя «на всей свой воле», так как новгородский князь Константин сейчас сидел во Владимире у своего отца Всеволода и едва ли бы рискнул вернуться сейчас в Новгород. Он действительно в Новгород уже не вернулся.

Над умершим от ран посадником Дмитром, привезенным в Новгород для погребения рядом с его отцом в Юрьевом монастыре, новгородцы хотели устроить суд и предать публичной казни.

Однако у новгородского веча не хватило сил не допустить к себе другого сына Всеволода, Святослава, с которым вече пыталось договориться. Святослав как будто обещал не настаивать на одиозных кандидатурах в посадники, с его ведома было конфисковано имущество бояр, близких Мирошкиничам и князю Константину. Святослав же получил и многочисленные векселя Мирошкиничей.

Но не этого хотела антисуздальская часть новгородского общества. Можно думать, что в это время тайно уже велись переговоры с другим князем, Мстиславом Мстиславичем Торопецким, по прозванию Удалым.

Он быстро двинулся на Торжок, взял его, арестовал дворян Святослава Всеволодовича и посадника и послал сказать в Новгород: «Кланяюся святей Софии и гробу отца моего и всем новгородцем; пришел есмь к вам, слышав насилие от князь и жаль ми своея отчины». Сейчас же новгородцы схватили князя Святослава Всеволодовича и посадили под арест со всем его окружением, а Мстислав повел новгородские полки против самого Всеволода. Всеволод не решился на открытый бой и вступил в переговоры. Новгород снова остался победителем.

Под предводительством Мстислава новгородцы вместе со смольнянами сделали удачную попытку распоряжаться судьбами Киева и Чернигова, под тем же водительством уже после смерти Всеволода (1212) они вторглись в Ростово-Суздальскую землю и нанесли суздальцам и ростовцам решительное поражение на реке Липице (1216 г.), в результате чего произошли серьезные политические перемены во всей Владимиро-Суздальской земле: Юрий, сын Всеволода, вынужден был отказаться от города Владимира и своего старшинства, вместо него был посажен на Владимирский стол Константин — союзник Мстислава Удалого; Юрий перешел в Суздаль. После смерти Константина Юрий снова занял Владимир.

Так падало значение Владимирского княжения и крепла независимость Новгородской аристократической республики. Процесс дробления русской земли на отдельные обособленные княжения продвинулся еще на шаг вперед.

Примечания

1. Ипатьевская летопись, стр. 258.

2. Новгородская I летопись, стр. 191.

Предыдущая страница К оглавлению Следующая страница

 
© 2004—2024 Сергей и Алексей Копаевы. Заимствование материалов допускается только со ссылкой на данный сайт. Яндекс.Метрика