Предисловие
Посвящается памяти Романа Васильевича Крюкова
Изданием данной монографии авторы завершают в основном свое изучение проблемы города-государства в Древней Руси. Первые результаты этого изучения были опубликованы в книге «Киевская Русь. Очерки социально-политической истории», в которой предпринималась попытка общей характеристики города-государства на Руси XI—XII вв., выявлены методологические, историко-социологические и историографические предпосылки постановки вопроса о городах-государствах в Киевской Руси, подчеркивалось, что названная политическая надстройка возникает в условиях переходного периода от доклассовой формации к классовой (рабовладельческой или феодальной)1.
Следующий шаг в изучении темы сделан при рассмотрении истории городской общины Верхнего Поднепровья и Подвинья в XI—XV вв.2 На примере Полоцкой и Смоленской волостных общин было показано возникновение и развитие города-государства в этом регионе. В итоге появление городов-государств в доклассовых переходных социальных структурах нашло новое подтверждение. Вместе с тем стало ясно, что феодализм несовместим с этой разновидностью государственного строительства. По мере роста феодальных отношений в Смоленской и Полоцкой землях, наблюдаемого в XIV—XV вв., разрушалось единство города и тянувших к нему сельских поселений. В конечном счете феодализм поглотил село, а город, претерпев метаморфозы, превратился из правящего в самоуправляющийся, замкнувшись на Магдебургском праве.
В коллективном труде «Становление и развитие раннеклассовых обществ: Город и государство» представлены итоги следующего этапа исследования городов-государств на Руси XI—XII вв., в частности в Новгородской, Полоцкой, Смоленской и Киевской землях3. Выявлено принципиальное сходство эволюции государственной организации во всех упомянутых волостях. Анализ соответствующего материала, относящегося к античной Греции и Византии, позволил определить типологические черты и установить синхростадиальные моменты в истории Древней Греции и Киевской Руси4. Таким образом, была продемонстрирована важность и актуальность изучения проблемы города-государства в русской истории. И вот теперь мы обращаемся к исследованию городов-государств в целом на Руси XI — начала XIII столетий.
Его начало посвящено историографии вопроса, а также рассмотрению причин возникновения городов у восточных славян и социально-политической их роли на ранней ступени развития городской жизни — на протяжении IX—X вв.
Формирование городов-государств последующего времени прослеживается по географическим районам: Руси Южной, Юго-Западной, Северо-Западной и Северо-Восточной. В сферу изучения включены практически все наиболее крупные земли-волости, т. е. Киевская, Черниговская, Переяславская, Волынская, Галицкая, Новгородская, Полоцкая, Смоленская, Ростовская и Рязанская земли.
В работе использованы разнообразные источники: письменные, фольклорные, археологические, этнографические, лингвистические. Среди письменных источников главное место занимают летописи.
Надо отметить неравномерное освещение летописными источниками истории городов-государств древнерусских земель (особенно скудны сведения по Переяславской земле, явно недостаточны они по Рязани и Чернигову). Другая трудность состоит в том, что имеющиеся в нашем распоряжении источники далеко не всесторонне отражают каждый город-государство, взятый в отдельности. На новгородском, скажем, материале более рельефно выступают одни элементы города-государства, на смоленском или киевском — другие и т. п. Поэтому источники, касающиеся истории земель-волостей, живущих, казалось бы, самостоятельной жизнью, дополняют друг друга, позволяя видеть то, что невозможно было бы увидеть, оставаясь в рамках локального материала. Вот почему наши представления о городе-государстве в Древней Руси, его типичных свойствах и чертах выработаны с учетом наблюдений и выводов, сделанных при изучении процессов складывания городов-государств на всем пространстве Руси XI — начала XIII вв. Такая методика обусловлена общностью исторических судеб древнерусских земель-волостей в домонгольский период отечественной истории, установленной нами в ходе исследования.
Есть еще один источниковедческий аспект, о котором следует сказать особо. Речь идет о летописях. Обращение к ним таит большую опасность для ученого, если он не проявит критического отношения к этому разряду памятников прошлого. При поверхностном прочтении летописей возникает впечатление, что древнерусскую историю творили знатные люди: князья, бояре, сановники церкви. Именно их деятельности посвящают свои рассказы летописцы. Отсюда у некоторых историков преувеличенное представление об исторической роли древнерусской знати. Согласно В.Т. Пашуто, князья и бояре собираются на съезды («снемы»), где в узком кругу феодалов обсуждают вопросы «основного законодательства, распределения земель, войны и мира». Так, о встрече 1097 г. князей в Любече он пишет: «Съезд 1097 г. в Любече, имея в виду "строение мира", решал вопрос о разделе страны на отчины и, видимо, о разделе коренного домена — собственно "Русской земли" (Киев, Чернигов, Переяславль) — с обязательством получающих части в ней блюсти ее всем "за один". Этот съезд принял решения, определившие судьбы Киева на несколько столетий»5. Получается так, что князья выступают какими-то всемогущими политиками, чьим мановением страна делится на отчины, предопределяется вековая будущность крупнейших городов Руси.
Аналогичным образом рассуждает В.А. Кучкин, наблюдавший за формированием государственной территории Северо-Восточной Руси в X—XIV вв. Он полагает, что «при Юрии Долгоруком начинают фиксироваться государственные границы Ростово-Суздальского княжества. Ранее, когда Ростовская земля зависела от Южной Руси, установление твердых границ не имело смысла. Мономах, например, держал Новгород, Смоленск и Ростов своими сыновьями, поэтому четкое размежевание принадлежавших этим центрам земель не было необходимостью для верховной власти. Но когда князья... из лиц, заведовавших частями общего целого, становились государями "полных, особных владений", вопрос о границах их княжеств вставал со всей остротой. Одна из основных функций феодального государства — расширение своей территории — осуществлялась в таких условиях вполне последовательно и определенно. Следствием междукняжеских столкновений явились фиксация и укрепление границ»6. Стало быть, учреждение границ между землями Древней Руси — дело рук князей, озабоченных сохранностью своих владений.
Крайним выражением обозначенной историографической тенденции являются взгляды Б.А. Рыбакова. Древнерусские князья представляются ему оторванными от реальной жизни, создающими политические ситуации, идущие вразлад с интересами общества. Например, по поводу княжеского съезда 1097 г. в Любече он пишет: «На Любечском съезде был провозглашен принцип династического разделения Русской земли между различными княжескими ветвями при соблюдении ее единства перед лицом внешней опасности... Но все это было основано не на реальных интересах отдельных земель, не на действительном соотношении сил. Князья, глядя на Русь как бы с птичьего полета, делили ее на куски, сообразуясь со случайными границами владений сыновей Ярослава»7. Князья, по Б.А. Рыбакову, действуют сами по себе, увлеченные взаимной борьбой и счетами. Историк даже противопоставил князей боярству как реакционную силу прогрессивной8. Княжьё разоряло свои вотчины, чувствуя себя в них временным хозяином, стремилось «как можно больше взять с крестьян и с бояр». Вот почему «княжеские тиуны и рядовичи были страшны не только крестьянам-общинникам, но и боярам, вотчина которых состояла из таких же крестьянских хозяйств»9. Лишив русских князей XI—XII вв. социальной почвы, автор противопоставил их древнерусскому обществу. С этим вряд ли можно согласиться.
За внешней каймой летописных рассказов, за поведением древнерусской знати вообще и князей в частности мы старались выявить глубинные течения общественной жизни. Этот принцип был распространен нами на все сферы деятельности социальной верхушки, включая и межкняжеские отношения. При таком подходе борьба князей между собой или боярских партий перестает быть борьбой лишь внутри правящего сословия, становясь в определенной мере отражением внутриобщинных и межобщинных, внутриволостных и межволостных столкновений.
В плане источниковедческом это означает прежде всего более глубокое проникновение в смысл описываемых летописцами событий, открытие новых граней в летописных повествованиях, давно, казалось бы, полностью исследованных, в конечном счете — увеличение информации, извлекаемой современным ученым из летописей.
В центре нашего исследования находятся общины главных городов Руси XI — начала XIII вв., процесс приобретения ими правящих функций. Познание этого процесса имеет для нас принципиальное значение, ибо позволяет найти истоки творчества народных масс, созидавших государственное здание Древней Руси.
Советские историки часто говорят о народе — творце истории, но творческий вклад его ограничивают преимущественно созданием материальных ценностей, обеспечивающих обществу продвижение вперед. Что касается творческой роли народных масс в политической сфере, то ее замечают в моменты крупных потрясений, внутренних или внешних, когда «народ решает свою судьбу, проявляя максимальное напряжение сил»10.
Нам кажется, что дальнейшее развитие исторической науки, занятой изучением Древней Руси, требует обращения к исследованию политической активности и творчества масс не столько «в моменты крупных потрясений» (многое в этом плане уже сделано), сколько в обычные времена, ничем на первый взгляд не примечательные, но заполненные повседневной и многотрудной исторической работой.
Данная книга — всего лишь скромная попытка частичного решения этой важной и актуальной научной задачи.
Примечания
1. Фроянов И.Я. Киевская Русь. Очерки социально-политической истории. Л., 1980. С. 216—243.
2. Дворниченко А.Ю. Городская община Верхнего Поднепровья, и Подвинья в XI—XV вв.: Автореф. канд. дис. Л., 1983.
3. Фроянов И.Я., Дворниченко А.Ю. Города-государства в Древней Руси // Становление и развитие раннеклассовых обществ: Город и государство / Под ред. Г.Л. Курбатова, Э.Д. Фролова, И.Я. Фроянова. Л., 1986.
4. Там же.
5. Пашуто В.Т. Общественно-политический строй Древнерусского государства // Новосельцев А.П., Пашуто В.Т., Черепнин Л.В., Щапов Я.Н. Древнерусское государство и его международное значение. М., 1965. С. 21.
6. Кучкин В.А. Формирование государственной территории Северо-Восточной Руси в X—XIV вв. М., 1984. С. 76.
7. Рыбаков Б.А. Киевская Русь и русские княжества XII—XIII вв. М., 1982. С. 449.
8. Рыбаков Б.А. Обзор общих явлений русской истории IX — середины XIII века // Вопросы истории. 1962. № 4. С. 43.
9. Рыбаков Б.А. Киевская Русь... С. 429.
10. Там же. С. 430.
| К оглавлению | Следующая страница |