Александр Невский
 

Дискуссии по основным проблемам истории Древней Руси

На протяжении почти трехсот лет норманисты и антинорманисты спорят между собой по целому кругу проблем, среди которых наиболее значимыми являются 1) вопрос об этнической природе варягов и происхождении княжеской династии, 2) проблема происхождения термина «Русь» и, как это не покажется странным, 3) «хазарская проблема».

1) В древнерусских и зарубежных письменных источниках существуют совершенно разные представления о происхождении и этнической принадлежности варягов. Как установил крупнейший специалист по истории древнерусского летописания профессор А.Г. Кузьмин, в одной только «Повести временных лет» существует три разных и разновременных версии происхождения варягов. Киевские летописцы называли «варягами» всех обитателей Волжско-Балтийского торгового пути. Новгородские летописцы называли «варягами» и определенное племя, и все прибалтийские племена, выделяя особо «варягов-русь». И те, и другие летописцы понимали под именем «варягов» просто поморян, т. е. племена, обитавшие на юго-восточном побережье Балтийского (Варяжского) моря.

Тем не менее, для всех норманистов варяги — это вне всяких сомнений норманны-викинги, т. е. жители древней Скандинавии. А для антинорманистов варяги — это одно из славянских, балтских или кельтских, но давно славянизированных племен, обитавшее на юго-восточном побережье Балтийского (Варяжского) моря. Существует оригинальная гипотеза профессора Л.Н. Гумилева, что «варяги» — это всего-навсего термин, обозначавший профессиональную, а не этническую, принадлежность его носителей к военному ремеслу, однако эта версия популярного нынче «евразийца» не принимается в расчет серьезными специалистами по данной проблеме. Хотя ряд современных норманистов (В. Петрухин) тоже пытались представить варягов в качестве «наемников, принесших клятву верности», только так и не понятно кому.

В доказательство своей правоты современные антинорманисты — А.Г. Кузьмин, В.В. Фомин, П.П. Толочко, Т.И. Алексеева, А.Н. Сахаров, В.В. Меркулов и Л.П. Грот приводят целый ряд веских аргументов а) археологического, б) исторического и в) религиозного характера.

а) Археологические аргументы.

• Среди могильников дружинных курганов в Киеве, Ладоге, Гнёздово и других погостах и городах, на которые постоянно ссылаются Л.С. Клейн и Ко, собственно скандинавские захоронения составляют менее 1% от общего числа найденных захоронений. Даже ряд приличных норманистов (А. Кирпичников) вынуждены были признать, что знаменитые камерные могильники, которые «с легкой руки» известного шведского археолога Т. Арне были объявлены норманнскими, на поверку оказались весьма распространенной формой захоронений на территории всей континентальной Европы, а не только шведской Бирки, открытой им в 1930-х гг.

• Все найденные скандинавские могильники датируются не раньше второй половины X в., т. е. когда князья из династии Рюрика правили Древнерусским государством уже несколько десятков лет.

• По данным крупнейшего советского антрополога академика Т.И. Алексеевой, которая детально изучила краниологическую серию киевского и гнёздовского могильников, все здешние захоронения разительно отличаются от германского антропологического типа.

• Среди всех скандинавских могильников не найдено сколь-нибудь значимых по убранству могил, что убедительно говорит о том, что захороненные в них воины никак не могли составлять правящую элиту древнерусского общества.

• По довольно скудным скандинавским артефактам, найденным на территории нашей страны, трудно определить, каким образом они оказались у восточных славян — либо в результате торгового обмена, либо в качестве военной добычи, либо вместе со своими владельцами и т. д. Кстати, об этом говорят и многие зарубежные специалисты, в частности, крупнейший английский археолог П. Сойер и норвежская исследовательница А. Стальсберг.

б) Исторические аргументы.

• Все авторы византийских хроник всегда различали варягов и норманнов как разные этносы.

• Судя по письменным источникам, варяги появились на Руси и в Византии только в начале-середине IX в., а норманны узнали Русь и ее южного соседа не раньше второй половины X в., поскольку скандинавские саги не знают более ранних правителей Византии и Древней Руси, чем византийский император Иоанн Цимисхий (969—976) и великий киевский князь Владимир Святой (978—1015).

• Скандинавские саги прекрасно знают об основателе нормандской династии герцоге Роллоне (860—932), завоевавшем Нормандию и ставшим вассалом французского короля Карла III Простоватого (898—922). Однако о нормандском конунге Рюрике (820—879) они упорно молчат, что вызывает законное удивление, поскольку, по утверждению наших доморощенных фантастов, именно он был основателем огромного государства в землях восточных славян.

• Варяги, пришедшие в земли восточных славян, были уже (или всегда) славяноязычными, поскольку основанные ими города Новгород, Ладога, Изборск и другие имели славянскую этимологию.

в) Религиозные аргументы. Благодаря работам многих советских ученых (Б. Рыбаков, А. Кузьмин, В. Топоров, О. Трубачев, А. Ишутин) хорошо известно, что у всех русов, славян и финнов, ставших ядром древнерусской народности, были собственные пантеоны языческих богов индоевропейского, хеттского, иранского или собственно славянского и финского происхождения, в состав которых входили Перун, Хорос, Велес, Сварог, Стрибог, Даждьбог, Мокошь и другие божества. Однако ни одного из тринадцати скандинавских божеств, включая верховного бога Одина и его сыновей Тора, Видара или Бальдера, в славянской, русской или финской теонимике никогда не существовало, и не могло быть по определению.

2) В многочисленных письменных источниках разного происхождения термин «Русь» употребляется крайне противоречиво и неоднозначно. В одних источниках мы найдем прямые указания на то, что русы — это варяги, в других будет утверждаться их прямая связь со славянами, а в третьих их будут называть самобытной этнической общностью. По справедливому мнению все того же профессора А.Г. Кузьмина, в одной только «Повести временных лет» существует две разных концепции начала Руси: полянско-славянская, которая была напрямую связана с Нориком-Ругиландом, и варяжская, ориентированная на Балтийскую Русь. Именно это обстоятельство и стало одной из главных причин раскола среди прежних и нынешних историков, археологов и лингвистов.

Одни авторы (С. Юшков, В. Петрухин, Е. Мельникова, Р. Скрынников, И. Данилевский) полагают, что термин «русь» изначально имел социальную природу и, по всей видимости, использовался для обозначения конкретного социального слоя Древнерусского государства, вероятнее всего, княжеской дружины. Все правоверные норманисты, за исключением профессора С.В. Юшкова, настаивают на скандинавском происхождении этого термина, ставя знак равенства между понятиями «русь» и «норманнская дружина», которых они именуют «гребцами» или «мореходами». Более того, «сладкая парочка» В.Я. Петрухин—Е.А. Мельникова выдвинули совершенно абсурдную гипотезу, что этот социальный термин позднее трансформировался в этноним, чего во всей человеческой истории не случалось никогда.

Другие историки, которых абсолютное большинство, считают, что термин «русь» носил чисто этническую природу и под этим именем скрывался какой-то этнос, племя или племенной союз. Сторонники данного подхода, в свою очередь, делятся на несколько течений.

а) Большинство зарубежных и российских норманистов (Т. Арне, Р. Пайле, Л. Клейн, А. Кан, Г. Лебедев, Е. Пчелов) считает, что термин «русь» имел чисто скандинавскую этимологию и происходил от финского слова «ruotsi», что в переводе означает Швеция. Однако, как верно отметил крупнейший российский лингвист академик А.А. Зализняк, современные норманисты в своих лингвистических построениях руководствуются приемами «любительской лингвистики», строящей свои выводы «на случайном сходстве слов», не берут во внимание тот факт, что «внешнее сходство двух слов (или двух корней) само по себе еще не является свидетельством какой-то исторической связи между ними». Более того, известный немецкий филолог-норманист Г. Шрамм в своей последней работе «Altrusslands Anfang» («Начало Древней Руси») (2002) назвал эту трактовку термина «ruotsi» «ахиллесовой пятой норманизма» и предложил сбросить этот балласт, от которого норманнская теория только выиграет. Аналогичную позицию занял и ряд крупных российских ученых (О. Трубачев, А. Назаренко), которые, оставаясь убежденными норманистами, все же ставят интересы науки выше клановых интересов Л.С. Клейна и Ко.

Сознавая всю ущербность своей прежней трактовки происхождения термина «русь», часть доморощенных норманистов (Е. Мельникова, А. Кан, Д. Мачинский) ударилась в другую крайность, пытаясь отыскать истоки этого термина на территории самой Швеции в прибрежной провинции Руден (Roden) или Руслаген (Roslagen). Как убедительно доказали русские и шведские ученые (Л. Грот, К. Калиссендорф), современный Руслаген возник на географической карте Шведского королевства только в XIII в., а до тех пор эта прибрежная территория находилась еще под водой, поскольку уровень Балтийского моря в данном районе был тогда на 5—7 метров выше современного.

б) Ряд крупных современных ученых, в том числе среди самих норманистов (О. Трубачев, В. Седов), ищет истоки термина «русь» либо в иранском языке, носителями которого были скифы или сарматы, либо видят в нем даже общую индоарийскую основу.

в) Многие крупные советские и зарубежные антинорманисты советского образца (Б. Рыбаков, М. Тихомиров, А. Насонов, Х. Ловмянский) считали, что термин «русь» был местного, славянского происхождения и под этим именем скрывалось одно из восточнославянских племен, обитавшее в среднем течении Днепра, на берегах небольшой речки Рось, о чем говорилось и в самой ПВЛ. Позднее это имя стало ассоциироваться со всем полянским племенным союзом, который и стоял у истоков древнерусской государственности на южной оконечности восточнославянских земель.

г) Другие советские «антинорманисты» (П. Третьяков) также склонялись к южной прародине русов, но связывали их не с восточными славянами, а с черняховцами или их потомками. При этом данные историки не исключали того обстоятельства, что эти русы каким-то образом были связаны с германскими или западнославянскими племенами.

д) Наконец, современные и истинные антинорманисты (А. Кузьмин, В. Фомин, Е. Галкина) считают, что истоки термина «русь» следует искать среди различных этнических «русов», живших, как минимум, на территории Балтийской, Приднепровской, Подонской, Дунайской и Черноморской Руси. К моменту возникновения Древнерусского государства эти русы были уже давно славянизированы, хотя изначально:

• поляне-русь были потомками северных иллирийцев, живших на среднем Дунае, на территории Норика-Ругиланда;
• варяги-русь являлись одним из кельтских племен, обитавшим на южном побережье Балтийского (Варяжского) моря и близлежащих островах (Рюген);
• аланы-русь были потомками ираноязычных роксолан, которые являлись носителями знаменитой салтовско-маяцкой археологической культуры.

К концу IX в. именно из представителей этих трех ветвей русов и сформировался так называемый «род русский», который затем составил правящую элиту Древнерусского государства.

3) Таким образом, проблема происхождения термина «Русь» связана не столько с «норманнской» или «варяжской» проблемами, сколько с так называемой «хазарской проблемой», где разного рода домыслов и спекуляций еще больше, чем у норманистов.

В конце XIX в. киевский юрист, член пятой раввинской комиссии Г.М. Барац в нескольких своих статьях выступил с бредовым заявлением, что «Повесть временных лет» является переделкой хазарско-иудейской письменности, а первыми русскими князьями были хазарские евреи. Затем эта тема надолго отошла на второй план, но с конца 1950-х гг. началось активное изучение археологических памятников знаменитой салтовско-маяцкой культуры, которую некоторые тогдашние археологи, прежде всего, М.И. Артамонов и С.А. Плетнева, не вполне правомерно отнесли ко всему Хазарскому каганату, искусственно расширив саму территорию этого государства до огромных размеров. Хотя еще тогда в рамках этой археологической культуры четко обозначились два локальных варианта: лесостепной, который в антропологическом плане был представлен долихокефальным населением, и степной с брахикефальным населением, который, в свою очередь, также состоял из несколько территориальных вариантов.

Уже тогда видные советские археологи, в частности, И.И. Ляпушкин и Д.Т. Березовец, поставили под веское сомнение многие выводы своих московских коллег и заявили, что лесостепной вариант салтовско-маяцкой археологической культуры принадлежал аланскому населению Подонья, которое никогда не входило в состав Хазарского каганата. Вскоре эти вполне разумные выводы были поддержаны рядом крупных советских историков (Б. Рыбаков, А. Кузьмин), а в настоящее время эта перспективная гипотеза получила свое дальнейшее развитие в трудах доктора исторических наук Е.С. Галкиной, которая отождествляет донской аланский вариант салтово-маяцкой культуры с центральной частью Русского каганата, упоминаемого в византийских, западных и мусульманских письменных источниках VIII—IX вв.

Замшелую гипотезу о преобладающем влиянии огромного Хазарского каганата во всей Восточной Европе в настоящее время активно развивают и доморощенные норманисты (А. Новосельцев, В. Петрухин, И. Данилевский), и израильские сионисты (Н. Готлиб), и украинские националисты (О.И. Прицак), и даже «патриоты-евразийцы» (Л. Гумилев, В. Кожинов), которым очень хочется найти среди основателей Древнерусского государства не только шведов, но и иудеев-хазар. В последнее время этот вопрос приобрел не просто острый, но болезненный и актуальный для разных политических сил характер. В частности, «отмороженные» сионисты стали заявлять свои претензии на обладание «исконной исторической прародиной» еврейского народа, а наши «патриоты-евразийцы», не оценив самой сути этих «научных» открытий, ударились в другую крайность и стали говорить об особом периоде «хазарско-иудейского ига» в истории Древней Руси.

 
© 2004—2024 Сергей и Алексей Копаевы. Заимствование материалов допускается только со ссылкой на данный сайт. Яндекс.Метрика