Александр Невский
 

Владыка Антоний

Крупный новгородский дипломат, боярин Добрыня Ядрейкович, был богомолен. В начале XII в. он отправился в Царьград, помолиться в знаменитых храмах и поклониться свезённым туда со всей империи православным святыням. Их он и описал в своей «Книге Паломник». Видимо, уже на обратном пути, везя с собою частицу Гроба Господня, боярин получил ужасающие известия о разорении Царьграда крестоносцами, и написал вторую редакцию «Книги» с рассуждением о пагубности для государства борьбы за власть, «свады императоров».

По возвращении из странствий (1211) Добрыня постригся в Хутынском монастыре (в десяти км от города по р. Волхов) и в тот же год стал новгородским архиепископом. Но в 1219 г. победила противная партия: архиепископом был поставлен изгнанный прежде владыка Митрофан, а Антоний, в свою очередь, бежал и стал епископом в Перемышле. Вернувшись в 1225 г. вновь и заняв владычный престол, архиепископ употребил своё немалое влияние, чтобы оградить республику от властолюбия князя Ярослава, не позволяя его сторонникам во главе с новым посадником и тысяцким проводить решения в пользу князя в правительстве и на вече.

Лишь через два года, в 1228 г., владыка в ходе споров потерял дар речи, «онеме», и «по своей воле» удалился в Хутынский монастырь. На его место Ярослав провёл владыку Арсения: по словам злоязычных новгородцев, за «мзду князю»1. По мнению историка В.Т. Пашуто, «мзда» за посвящение в епископы стоила тогда 1000 гривен, а в архиепископы — и того больше2. Во время случившегося в что же год народного восстания, изгнавшего Арсения (он заперся в храме Св. Софии, а затем ушёл в Хутынский монастырь), Антония «введоша опять» на престол. Верно, от того, что он не мог говорить, с ним «посадили» двух мужей: Якуна Моисеевича и Микифора Щитника. Этих народных представителей не потерпел в следующем году вернувшийся в город князь Михаил Всеволодович. «Бог казнь свою возложил на Антония», — сказал он новгородцам, — а не лепо быть городу сему без владыки». Старец был, наконец, отпущен в Хутынский монастырь, где и скончался в 1232 г.

* * *

Противодействие новгородских властей ими же приглашённому князю Ярославу привело к весьма опасному результату. Той же зимой, как князь с дружиной вступил в город, во владения республики ворвалось сильное литовское войско: 7 тысяч конников! Грабя и убивая, враги разорили Торопецкую область и земли возле Торжка, т.е. прошли гораздо западнее Новгорода! Несмотря на явную опасность и огромные убытки (литва убила многих богатых купцов), республика не стала собирать войско: это де дело князя.

Не в силах отразить опасность один, Ярослав Всеволодович соединился с князем Владимиром Псковским и его сыном. Их сила всё равно была мала — даже из Нового Торжка под знамя Ярослава встали лишь люди с его княжеского двора, а «новгородцев мало». Зато к войску присоединились граждане Торопца во главе с храбрым князем Давыдом (братом Владимира Псковского: они были сыновьями Мстислава Храброго).

Уступая врагу в числе воинов, рать Ярослава сумела обратить литву вспять от Старой Руссы и, преследуя врага, разгромить его наголову близ Усвята. О жестокости сечи, в которой полегло 2 тысячи литовцев, говорит то, что, помимо рядовых русских воинов, в бою пали князь Давыд Торопецкий и меченосец Ярослава Василий. Зато русским удалось освободить весь взятый в набеге полон.

Видимо, после этого Ярослав Всеволодович не очень желал возвращаться в Новгород. Его вступление в город в «следующем», т.е. начавшемся с марта году, летописец описал так, как будто князь занимал «стол» заново: «Пришёл князь Ярослав в Новгород и не положи того в гнев, что не пошли за ним»3. Это означало мир, временный, но от этого особенно драгоценный для новгородцев.

Отвлекшись от описания войн и распрей, летописец Великого Новгорода открыл нам одну из страниц быта республики. 16 апреля 1227 г., пишет он, преставился игумен Юрьевского монастыря Саватий, «архимандрит новгородский». Монастырь был вторым по старшинству на Руси (после Киево-Печерского), а его игумен — вторым после архиепископа священным лицом в Новгороде. Явно понимая, что борьба за его пост вновь перессорит сограждан, Саватий призвал владыку Антония, посадника Ивана Дмитровича и «всех новгородцев» (т.е. «золотых поясов») решать вопрос о своём преемнике. Никто не решился вступить в борьбу при умирающем; все решили поставить игуменом того, кого он благословит. Саватий выбрал грека, попа храма Святых Константина и Елены. Он принад лежал к белому духовенству, но не колебался в выборе: 2 марта постригся в монахи, а уже 8-го принял сан игумена. В том же году новгородцы на радостях заложили каменную церковь Святого Иакова в Неревском конце (одном из пяти районов) города.

Казалось бы, мирная церковная жизнь, описанная в летописи, далека от политических и военных событий. Увы, это было не так. Укрепление православия крайне беспокоило окопавшихся на восточных берегах Балтики крестоносцев и самого папу римского. В том же 1227 г. специально присланный папой легат объединил крестоносцев из Риги и Готланда в походе на непокорных язычников острова Сааремаа. Продолжавшееся не один год вооруженное сопротивление было подавлено. В связи с миссией легата папа Гонорий III обратился с посланием к тем, кого он считал стоящими за спиной непокорных его власти северных народов. В булле «ко всем королям Руссии»4 папа требовал не чинить препятствий крестоносцам и недвусмысленно грозил Руси крестовым походом5.

В том же году у Великого Новгорода возникли серьёзнейшие проблемы в землях финского племени емь. Судя по всему, проникшие туда со стороны Швеции миссионеры достигли больших успехов в пропаганде отпадения финнов от республики6. В начале 1227 г. Ярослав Всеволодович с дружиной и новгородцами (т.е. с большим войском) совершил стремительный поход по льду Финского залива до самых отдалённых земель еми, где, по сообщению Лаврентьевской летописи, ещё ни один из князей русских не бывал. Согласно Новгородской летописи, он привёл множество пленных (видимо, крещёную католиками племенную знать)7.

Более того, князь предпринял чрезвычайные меры по укреплению русского влияния среди финно-угров, в первый и единственный раз в средневековой истории Отечества массово крестив население зависимой территории. Если в 1210 г. новгородцы окрестили небольшую часть эстов вокруг Медвежьей Головы с целью защитить их от крестоносцев, то в 1227 г. «Ярослав Всеволодович, послав (своих людей. — Авт.), крестил множество корел, мало не все люди»8.

Примечания

1. НПЛ. С. 64—65, 67, 72 и др. СККДР. С. 39.

2. Пашуто В.Т. Александр Невский. С. 32.

3. НПЛ. С. 64—65.

4. Historica Russiae Monumenta ex antiquis exterarum gentium arcivis et bibliothecis deprompta ab A.I. Turgenevio. V.I. Petropoli, 1841. Vol. 1 (Акты исторические, относящиеся к России, извлечённые из иностранных архивов и библиотек А.И. Тургеневым. СПб., 1841. Т. I. Далее — Акты Тургенева), № 21.

5. Булла от 17 января 1227 г. гласила: «Всем королям Руси привет и всяческие плоды благодати [шлет] Гонорий епископ, раб рабов Божиих. Радуемся во Господе, ибо, как вы слышали, послы ваши, отправленные к достопочтенному брату нашему, епископу Моденскому, нашему легату апостольского престола, смиренно просили его посетить края ваши, ибо, желая здраво внимать спасительному учению, вы готовы полностью отказаться от всех заблуждений, которые совершили, как было сказано, из-за недостатка проповедников, за что Господь, разгневавшись на вас, доныне подвергал вас многим бедствиям, и ждет вас еще более тяжелое несчастье, если не сойдете с тропы заблуждений и не вступите на путь истины. Ведь чем дольше будете коснеть в заблуждении, тем больших напастей вам следует страшиться. Потому, даже если и не гневается Господь ежедневно, то все же над теми, кто пренебрегает крещением, навис, наконец, меч его возмездия. Итак, желая от вас получить подтверждение, хотите ли вы принять легата Римской церкви, чтобы под воздействием его здравых наставлений вы постигли истину католической веры, без которой никто не спасется, всех вас настойчиво просим, увещеваем и умоляем, чтобы об этом желании вашем сообщили нам в посланиях и через надежных послов. Пока же, поддерживая прочный мир с христианами Ливонии и Эстонии, не мешайте распространению веры христианской и тогда не вызовете негодования божественного апостольского престола, который при желании легко может воздать вам возмездием. Но лучше, если бы, соблюдая истинное послушание и божественные обряды, при всепрощении Господнем вы заслужили бы от обоих милость и любовь. Дано в Латеране, XVI Календы февраля, год XI [понтификата нашего]». Цит по переводу: Матузова В.И., Назарова ЕЛ. Крестоносцы и Русь. М., 2002. С. 219—220.

6. Шаскольский И.П. Борьба Руси против крестоносной агрессии. С. 126—136.

7. ПСРЛ. Т. I. С. 190; НПЛ, с. 65, 270.

8. ПСРЛ. Т. I. С. 149. Подробнее: Шаскольский И.П. Борьба Руси против крестоносцев. С. 136—139.

Предыдущая страница К оглавлению Следующая страница

 
© 2004—2024 Сергей и Алексей Копаевы. Заимствование материалов допускается только со ссылкой на данный сайт. Яндекс.Метрика